недобитая контра
В третий раз перечитал Сагу о Геральте и Цири.В предыдущий до конца не дошёл – сломался на последней книге. Сейчас же шло рывками: первые две книги – ведьмачьи рассказы – превосходно; «Кровь Эльфов», «Час Презрения» - в охотку; «Крещение огнём» - очень разнородно и с перерывами; «Башня Ласточки», «Владычица Озера» - ровно, короткими перебежками. Как и раньше, получил колоссальное удовольствие от языка, сюжета, проблем и характеров Саги, и по горячим следам сел писать отзыв. Оговорюсь сразу: это не будет детальный анализ по полочкам - скорее то, что бросилось в глаза и особенно впечатлило в третьем прочтении.
Общие впечатления. В рассказах больше думал о затронутых моральных проблемах, но вот к середине повествования просто, что называется, тащился от языка, некоторые фразы и диалоги перечитывал по нескольку раз. Особенно в "Башне Ласточки". Перевёл Вайсброт здорово, как бы его ни клеймили за отдельные ляпы. Во "Владычице Озера" как-то больше сосредоточился на сюжете и его начинке - ясное дело, развязка же. В этом прочтении мне особенно польстил следующий литературный ход пана Анджея. Дарованное читателю право монопольного знания исторической правды. Достигалось сие свободным перемещением во времени и пространстве с целью изучения последующей историографии затронутых сюжетом событий, а потом автор возвращался к тому, как было на самом деле. Мне, как историку-любителю, все эти многочисленные отступления доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие. Теперь о героях.
Геральт. Интересно было наблюдать, как в ведьмаке шаг за шагом, этап за этапом разгорается огонь пассионарности. Некий пламенный указующий перст, ориентир в мире тьмы, войны, коррупции и обмана. Как выжигаются калёным железом Часа Презрения из его сознания принципы меньшего зла и нейтралитета, все сомнения в собственной правоте. Как он становится Героем - орудием Предназначения, неостановимым вектором идёт к цели, и все встретившиеся с ним на этом пути получают то, что заслужили. Тут на память приходят строки из новой песни Олега Медведева:
Вокруг все твердят, как спелись,
что коли уж стал героем,
то должен быть строг и строен -
на каждую лажу мира клинок вынимать из ножен.
Но в этом-то вся и прелесть,
что если ты стал героем,
а ты уже стал героем, -
то никому на свете ты ничего не должен…
Герои не протестуют против сложившегося миропорядка и не хотят изменить его под себя - они просто забивают на него вооот такой дрын и делают то, что им нужно. Именно поэтому они непобедимы, ведь на их стороне Предназначение. По Сапковскому, Предназначение – не рок и не фатум, настигающие нас вне зависимости от желаний, поступков и действий, а сконцентрированный заряд воли, вскрывающий время и пространство, стремление идти сквозь и через, не терять себя в любых условиях, делать, что должно, и знать, что ты прав, пока движешься к цели. Опять хочется цитировать:
И мы знали, что можно уйти, но забыли дорогу домой.
Путь на Родину – это война, каждый шаг – это выигранный бой,
Если ты не умеешь понять, то попробуй хотя бы поверь:
Мы живые, пока мы идём…*
И вот тут ещё один большой вопрос. По сути, глобальная цель есть у многих персонажей и группировок. Все они не чураются любых средств в её достижении, плюют на все законы земные. Так почему тогда Вильгефорц – маньяк, магички – равнодушные стервы, Эредин с Аваллак’хом – подонки, а Геральт с Йеннифер – лапочки и Герои? Потому что цель у них не глобальная, не государственная, не политическая, а самая простая, человеческая: найти и защитить ребёнка, который в них нуждается. Им нужна сама Цири, а не кровь, не плод, не сын Цири и не власть над мирами. В этом великая оптимистичекая суть всей Саги: человеческое всегда прорвётся наружу и окажется решающим фактором, ибо матери малыша, которого разорвали крысолаки, глубоко плевать на то, что это деяние полностью обоснованно с точки зрения естественного отбора. И Белое Пламя на Курганах Врагов, император Нильфгаарда, понимает, что этот мир не стоит искалеченной судьбы одного единственного ребёнка – его дочери. Круг замыкается, змей Уроборос вонзает зубы в собственный хвост.
Йеннифер. Особа своенравная и вопросами морали себя никогда не утруждавшая вдруг становится Героем, причём, по твёрдости характера и целеустремлённости, на мой взгляд, Геральта она значительно превосходит. Йен куда более цельная натура и чётко знает, чего хочет. В чём же причина её героического самопожертвования? Наверное, в доселе неведомом чувстве ответственности. За ребёнка, о котором всегда так мечтала. Общая ответственность объединила Геральта и Йеннифер, позволила им наконец стать полноценной парой. Цири – то «нечто большее», чего не хватало в их бурных отношениях, проводник в обе стороны для любви, призма-отражатель. Потому настолько жалок и противен Вильгефорц, научно обличающий их «суррогатные» чувства. На их фоне извращением, мутантом и ошибкой природы выглядит как раз сам чародей, неспособный любить.
Заканчивая разговор о Йен и Геральте, хотел бы привести цитату из Хемингуэя: "Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить, и поэтому он их и убивает. Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых — без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки". По-моему, про них, от и до.
Цири. Своего рода "вечная ученица". Она как магнит притягивает толпы учителей: ей постоянно что-то объясняют, указывают, доказывают, направляют. Особенно интересны учителя периода скитаний по враждебным территориям. Крысы учили Цири красиво выживать, Бонарт учил страху и боли, зеркалил на неё все те унижения, которым она привыкла подвергать других, будучи в составе Крысиной банды. Однако лучшим учителем, поворотной вехой в её судьбе стал Высогота из Корво, упорядочивший то, чему учили до него, расставивший приоритеты, задавший нужные вопросы, просто выслушавший, наконец. Именно благодаря ему Цири смогла разобраться в себе и отправиться навстречу своему Предназначению. Философ-гуманист Высогота - один из самых мудрых и светлых образов Саги. Возможно, подобные ему и будут теми самыми "новыми ведьмаками", врачующими заражённое ненавистью общество. Что же до Цири, то в плане персонажа она мало что собой представляет. Её образ предпочитает раскрываться за счёт других, окружающих: она впитывает в себя чужие черты, которые сочетаются в хаотичных комбинациях, - этим обусловлена её подвижность и изменчивость. Однако, несмотря ни на что, она вызывает больше симпатии, чем осуждения.
Про ведьмакову дружину. В первом прочтении одним из любимых героев был Кагыр, сейчас ближе Регис. Наверное, возрастное.)) Очень зацепила эпитафия ему от Геральта, на вопрос Йеннифер, был ли Регис человеком, ответившего: "Он был воплощением человечности". А вот женские персонажи - Мильва с Ангулемой - как-то отошли на второй план. Честно говоря, не понял, с чем это связано. Ещё отметил факт: в "Крещении огнём" каждый из членов отряда проходит это самое крещение - проверку на прочность, готовность терпеть и жертвовать во имя цели. Для Кагыра это мост, для Мильвы - выкидыш, для Региса - вытащенная из огня подкова. Огонь, уничтожающий прошлое, огонь, в котором куётся клинок победы. Но меч, как известно, оружие обоюдоострое.
Злодеи. Преображение Вильгефорца из харизматичного злого гения в комиксного злодея-маньяка на этот раз выглядело более естественным. Как-то логически допёр до того, что взрывная волна часть мозгов из головы его выбила, а последующие реваншистские настроения и грёзы о владычестве над мирами сделали своё чёрное дело. Тронулся умом, бедняжечка. Бонарт никаких изменений не претерпел, про Скеллена и прочую шантрапу промолчу.
Вот кого зауважал в ходе последнего прочтения, так это товарища Эмгыра. Раньше он мне казался выхолощенным интриганом, в итоге сломавшимся на ровном месте, сейчас же, пожалуй, лучше всего его характеризуют строки Дяди Жени:
Где доказательства, что человек не совокупность изъянов,
И не тупая обезьяна с АКМом и скальпелем?
Пойми, не заглянуть в глубины взглядом сальным
Тем, кто оставил души в холодном доке на стапеле,
Идущим к большим победам ценой подлостей малых,
Ценой тонкой фальши и искусного блефа.
Так что идите дальше, а я остаюсь, пожалуй,
Я остаюсь без надежды, но остаюсь человеком.
В поединке человека и императора победил человек, и ростки этого просматривались уже в первом его диалоге с девочкой – подменой Цири, и особенно выигрышно Эмгыр выглядит на фоне хладнокровных рыбин из Магической Ложи. Этот человек достоин быть императором. Этот император достоин быть человеком.
Дийкстра. Очень харизматичный товарищ. Профессионал до мозга костей, причём благо государства – его прямая обязанность. Лучше всего его характеризуют переговоры с Эстерадом Тиссеном – королём Ковира. Всегда остаётся собой, никогда не унывает – молодец, но слишком циник, не хватает ему человечности. Наверное, поэтому остаётся жив.
Фаоильтиарна. Люблю этого шрамированного эльфа особенной любовью. За несгибаемую волю к жизни, за убеждённость, что жизнь – это борьба, за взятую на себя ответственность, талант командира и организатора. Одинокий волк, лишившийся всего, но матёрый и уверенный в себе. Хороший товарищ для Дийкстры.
Пара слов о войне. Война у Сапковского многослойна, и каждый слой по-своему отвратителен. Жестокость нильфгаардских солдат и командиров, эльфов-партизан, тошнотворная жадность гавенкаров, мародёры-насильники, столбы с повешенными за коллаборационизм, лагеря беженцев, полоумные фанатики, провокаторы... Но что есть главное: жестокость описания не переходит в трэш, не начинает восприниматься весело, легко и привычно. Каждая новая сцена отталкивает и вызывает шок, рождает отвращение к войне и к тем, кто её затеял. Очень похожая атмосфера у Хемингуэя в "Прощай, оружие!"
В который раз поразился потрясающим в своём гуманистическом цинизме зарисовкам из палатки полевого хирурга Русти Рыжика и чётко ощутил, кто истинные герои битвы под Бренной: врачи, спасавшие людей, когда все вокруг убивали, Койон, отрекшийся от ведьмачьего нейтралитета, наёмники Адью и Сладкой Ветреницы, бившиеся за дукаты так, как многим патриотам и не снилось, добровольцы-краснолюды, с песней шедшие по трупам друзей и врагов в чужой битве, в чужой войне.
Врезалась в память трогательная сцена, в которой инвалиды северных армий делятся едой с жалкими и голодными скоя’таэлями. Конец войны, прощение, милосердие, человечность. И явившаяся из небытия Белая Райла, как символ того, что многие души война выжгла дотла, и в будущем ненависть эта даст обильные всходы.
Последнее наглядно демонстрируется погромом в Ривии. Энтропия, нараставшая в ходе войны, достигла критической точки, и полилась кровь. Война продолжилась на другом уровне, преобразилась в социальную ненависть. И не случайно отрёкшийся от себя ведьмак терпит в этом бою поражение: разруха в головах, а все головы не срубишь. И фраза Геральта о том, что теперь миру нужны ведьмаки совершенно иного свойства, звучит как пророчество.
Ну и, кроме того, множество аллюзий и параллелей со Второй Мировой: например, молнии – знак бригады «Врихедд» - чёткая отсылка к символике СС. Дивизии, бригады, тайные пакты и предательские удары, взаимные провокации и партизанская война. Всё это придаёт Саге остроты и реализма.
Заканчивая свой достаточно сумбурный отзыв, напишу, что ещё более уверился в том, что "Сага о Геральте и Цири" не рассчитана на массового читателя фэнтези: нет здесь ни тошнотворного хэппи-энда, ни мускулистых героев с маленькими головами и квадратными челюстями, ни прекрасных и мудрых эльфов, ни Добра нет, ни Зла. А что есть? Боль, кровь, грязь, война, политика, насилие человека над человеком, куча моральных коллизий, исторических, литературных аллюзий, социальные проблемы, эльфы-живодёры и гуманизм в особо извращённой форме. Реализм, от которого иногда бегают мурашки по коже. Герои, за которых переживаешь. Герои, которые отвратительны. Герои, которые создают особый фон. Неповторимая атмосфера и юмор by пан Анджей. Много, очень много пищи для размышлений. Так что, если не читали, очень советую рискнуть: оно того заслуживает.
________________
* Дмитрий Аверьянов "Наша Родина - СССР!"
Общие впечатления. В рассказах больше думал о затронутых моральных проблемах, но вот к середине повествования просто, что называется, тащился от языка, некоторые фразы и диалоги перечитывал по нескольку раз. Особенно в "Башне Ласточки". Перевёл Вайсброт здорово, как бы его ни клеймили за отдельные ляпы. Во "Владычице Озера" как-то больше сосредоточился на сюжете и его начинке - ясное дело, развязка же. В этом прочтении мне особенно польстил следующий литературный ход пана Анджея. Дарованное читателю право монопольного знания исторической правды. Достигалось сие свободным перемещением во времени и пространстве с целью изучения последующей историографии затронутых сюжетом событий, а потом автор возвращался к тому, как было на самом деле. Мне, как историку-любителю, все эти многочисленные отступления доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие. Теперь о героях.
Геральт. Интересно было наблюдать, как в ведьмаке шаг за шагом, этап за этапом разгорается огонь пассионарности. Некий пламенный указующий перст, ориентир в мире тьмы, войны, коррупции и обмана. Как выжигаются калёным железом Часа Презрения из его сознания принципы меньшего зла и нейтралитета, все сомнения в собственной правоте. Как он становится Героем - орудием Предназначения, неостановимым вектором идёт к цели, и все встретившиеся с ним на этом пути получают то, что заслужили. Тут на память приходят строки из новой песни Олега Медведева:
Вокруг все твердят, как спелись,
что коли уж стал героем,
то должен быть строг и строен -
на каждую лажу мира клинок вынимать из ножен.
Но в этом-то вся и прелесть,
что если ты стал героем,
а ты уже стал героем, -
то никому на свете ты ничего не должен…
Герои не протестуют против сложившегося миропорядка и не хотят изменить его под себя - они просто забивают на него вооот такой дрын и делают то, что им нужно. Именно поэтому они непобедимы, ведь на их стороне Предназначение. По Сапковскому, Предназначение – не рок и не фатум, настигающие нас вне зависимости от желаний, поступков и действий, а сконцентрированный заряд воли, вскрывающий время и пространство, стремление идти сквозь и через, не терять себя в любых условиях, делать, что должно, и знать, что ты прав, пока движешься к цели. Опять хочется цитировать:
И мы знали, что можно уйти, но забыли дорогу домой.
Путь на Родину – это война, каждый шаг – это выигранный бой,
Если ты не умеешь понять, то попробуй хотя бы поверь:
Мы живые, пока мы идём…*
И вот тут ещё один большой вопрос. По сути, глобальная цель есть у многих персонажей и группировок. Все они не чураются любых средств в её достижении, плюют на все законы земные. Так почему тогда Вильгефорц – маньяк, магички – равнодушные стервы, Эредин с Аваллак’хом – подонки, а Геральт с Йеннифер – лапочки и Герои? Потому что цель у них не глобальная, не государственная, не политическая, а самая простая, человеческая: найти и защитить ребёнка, который в них нуждается. Им нужна сама Цири, а не кровь, не плод, не сын Цири и не власть над мирами. В этом великая оптимистичекая суть всей Саги: человеческое всегда прорвётся наружу и окажется решающим фактором, ибо матери малыша, которого разорвали крысолаки, глубоко плевать на то, что это деяние полностью обоснованно с точки зрения естественного отбора. И Белое Пламя на Курганах Врагов, император Нильфгаарда, понимает, что этот мир не стоит искалеченной судьбы одного единственного ребёнка – его дочери. Круг замыкается, змей Уроборос вонзает зубы в собственный хвост.
Йеннифер. Особа своенравная и вопросами морали себя никогда не утруждавшая вдруг становится Героем, причём, по твёрдости характера и целеустремлённости, на мой взгляд, Геральта она значительно превосходит. Йен куда более цельная натура и чётко знает, чего хочет. В чём же причина её героического самопожертвования? Наверное, в доселе неведомом чувстве ответственности. За ребёнка, о котором всегда так мечтала. Общая ответственность объединила Геральта и Йеннифер, позволила им наконец стать полноценной парой. Цири – то «нечто большее», чего не хватало в их бурных отношениях, проводник в обе стороны для любви, призма-отражатель. Потому настолько жалок и противен Вильгефорц, научно обличающий их «суррогатные» чувства. На их фоне извращением, мутантом и ошибкой природы выглядит как раз сам чародей, неспособный любить.
Заканчивая разговор о Йен и Геральте, хотел бы привести цитату из Хемингуэя: "Когда люди столько мужества приносят в этот мир, мир должен убить их, чтобы сломить, и поэтому он их и убивает. Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает. Он убивает самых добрых, и самых нежных, и самых храбрых — без разбора. А если ты ни то, ни другое, ни третье, можешь быть уверен, что и тебя убьют, только без особой спешки". По-моему, про них, от и до.
Цири. Своего рода "вечная ученица". Она как магнит притягивает толпы учителей: ей постоянно что-то объясняют, указывают, доказывают, направляют. Особенно интересны учителя периода скитаний по враждебным территориям. Крысы учили Цири красиво выживать, Бонарт учил страху и боли, зеркалил на неё все те унижения, которым она привыкла подвергать других, будучи в составе Крысиной банды. Однако лучшим учителем, поворотной вехой в её судьбе стал Высогота из Корво, упорядочивший то, чему учили до него, расставивший приоритеты, задавший нужные вопросы, просто выслушавший, наконец. Именно благодаря ему Цири смогла разобраться в себе и отправиться навстречу своему Предназначению. Философ-гуманист Высогота - один из самых мудрых и светлых образов Саги. Возможно, подобные ему и будут теми самыми "новыми ведьмаками", врачующими заражённое ненавистью общество. Что же до Цири, то в плане персонажа она мало что собой представляет. Её образ предпочитает раскрываться за счёт других, окружающих: она впитывает в себя чужие черты, которые сочетаются в хаотичных комбинациях, - этим обусловлена её подвижность и изменчивость. Однако, несмотря ни на что, она вызывает больше симпатии, чем осуждения.
Про ведьмакову дружину. В первом прочтении одним из любимых героев был Кагыр, сейчас ближе Регис. Наверное, возрастное.)) Очень зацепила эпитафия ему от Геральта, на вопрос Йеннифер, был ли Регис человеком, ответившего: "Он был воплощением человечности". А вот женские персонажи - Мильва с Ангулемой - как-то отошли на второй план. Честно говоря, не понял, с чем это связано. Ещё отметил факт: в "Крещении огнём" каждый из членов отряда проходит это самое крещение - проверку на прочность, готовность терпеть и жертвовать во имя цели. Для Кагыра это мост, для Мильвы - выкидыш, для Региса - вытащенная из огня подкова. Огонь, уничтожающий прошлое, огонь, в котором куётся клинок победы. Но меч, как известно, оружие обоюдоострое.
Злодеи. Преображение Вильгефорца из харизматичного злого гения в комиксного злодея-маньяка на этот раз выглядело более естественным. Как-то логически допёр до того, что взрывная волна часть мозгов из головы его выбила, а последующие реваншистские настроения и грёзы о владычестве над мирами сделали своё чёрное дело. Тронулся умом, бедняжечка. Бонарт никаких изменений не претерпел, про Скеллена и прочую шантрапу промолчу.
Вот кого зауважал в ходе последнего прочтения, так это товарища Эмгыра. Раньше он мне казался выхолощенным интриганом, в итоге сломавшимся на ровном месте, сейчас же, пожалуй, лучше всего его характеризуют строки Дяди Жени:
Где доказательства, что человек не совокупность изъянов,
И не тупая обезьяна с АКМом и скальпелем?
Пойми, не заглянуть в глубины взглядом сальным
Тем, кто оставил души в холодном доке на стапеле,
Идущим к большим победам ценой подлостей малых,
Ценой тонкой фальши и искусного блефа.
Так что идите дальше, а я остаюсь, пожалуй,
Я остаюсь без надежды, но остаюсь человеком.
В поединке человека и императора победил человек, и ростки этого просматривались уже в первом его диалоге с девочкой – подменой Цири, и особенно выигрышно Эмгыр выглядит на фоне хладнокровных рыбин из Магической Ложи. Этот человек достоин быть императором. Этот император достоин быть человеком.
Дийкстра. Очень харизматичный товарищ. Профессионал до мозга костей, причём благо государства – его прямая обязанность. Лучше всего его характеризуют переговоры с Эстерадом Тиссеном – королём Ковира. Всегда остаётся собой, никогда не унывает – молодец, но слишком циник, не хватает ему человечности. Наверное, поэтому остаётся жив.
Фаоильтиарна. Люблю этого шрамированного эльфа особенной любовью. За несгибаемую волю к жизни, за убеждённость, что жизнь – это борьба, за взятую на себя ответственность, талант командира и организатора. Одинокий волк, лишившийся всего, но матёрый и уверенный в себе. Хороший товарищ для Дийкстры.
Пара слов о войне. Война у Сапковского многослойна, и каждый слой по-своему отвратителен. Жестокость нильфгаардских солдат и командиров, эльфов-партизан, тошнотворная жадность гавенкаров, мародёры-насильники, столбы с повешенными за коллаборационизм, лагеря беженцев, полоумные фанатики, провокаторы... Но что есть главное: жестокость описания не переходит в трэш, не начинает восприниматься весело, легко и привычно. Каждая новая сцена отталкивает и вызывает шок, рождает отвращение к войне и к тем, кто её затеял. Очень похожая атмосфера у Хемингуэя в "Прощай, оружие!"
В который раз поразился потрясающим в своём гуманистическом цинизме зарисовкам из палатки полевого хирурга Русти Рыжика и чётко ощутил, кто истинные герои битвы под Бренной: врачи, спасавшие людей, когда все вокруг убивали, Койон, отрекшийся от ведьмачьего нейтралитета, наёмники Адью и Сладкой Ветреницы, бившиеся за дукаты так, как многим патриотам и не снилось, добровольцы-краснолюды, с песней шедшие по трупам друзей и врагов в чужой битве, в чужой войне.
Врезалась в память трогательная сцена, в которой инвалиды северных армий делятся едой с жалкими и голодными скоя’таэлями. Конец войны, прощение, милосердие, человечность. И явившаяся из небытия Белая Райла, как символ того, что многие души война выжгла дотла, и в будущем ненависть эта даст обильные всходы.
Последнее наглядно демонстрируется погромом в Ривии. Энтропия, нараставшая в ходе войны, достигла критической точки, и полилась кровь. Война продолжилась на другом уровне, преобразилась в социальную ненависть. И не случайно отрёкшийся от себя ведьмак терпит в этом бою поражение: разруха в головах, а все головы не срубишь. И фраза Геральта о том, что теперь миру нужны ведьмаки совершенно иного свойства, звучит как пророчество.
Ну и, кроме того, множество аллюзий и параллелей со Второй Мировой: например, молнии – знак бригады «Врихедд» - чёткая отсылка к символике СС. Дивизии, бригады, тайные пакты и предательские удары, взаимные провокации и партизанская война. Всё это придаёт Саге остроты и реализма.
Заканчивая свой достаточно сумбурный отзыв, напишу, что ещё более уверился в том, что "Сага о Геральте и Цири" не рассчитана на массового читателя фэнтези: нет здесь ни тошнотворного хэппи-энда, ни мускулистых героев с маленькими головами и квадратными челюстями, ни прекрасных и мудрых эльфов, ни Добра нет, ни Зла. А что есть? Боль, кровь, грязь, война, политика, насилие человека над человеком, куча моральных коллизий, исторических, литературных аллюзий, социальные проблемы, эльфы-живодёры и гуманизм в особо извращённой форме. Реализм, от которого иногда бегают мурашки по коже. Герои, за которых переживаешь. Герои, которые отвратительны. Герои, которые создают особый фон. Неповторимая атмосфера и юмор by пан Анджей. Много, очень много пищи для размышлений. Так что, если не читали, очень советую рискнуть: оно того заслуживает.
________________
* Дмитрий Аверьянов "Наша Родина - СССР!"
@музыка: Сергей Калугин "Наша Родина - СССР!"
@настроение: впереди рабочие выходные
-
-
20.03.2010 в 00:46несмотря на всю свою любовь к данной саге, я так ни разу и не удосужилась прочесть ее подряд книга за книгой, и всегда воспринимала ее как череду эпизодов, связанных более сюжетом, чем "морально-этической" нитью. А вот ты как-то взял и открыл глаза.
Все-таки прекрасная, я бы даже сказала, великая книга.
-
-
20.03.2010 в 00:58Спасибо. Я, в первую очередь, для себя всё расставил, потому что первое прочтение - это полное погружение в сюжет, вследствие чего анализ ведётся исключительно поверхностный. А вот при повторном уже получается сложить два и два, немного абстрагироваться и спокойно подумать.
Многим людям, читавшим Сагу, очень тяжело даётся переход от рассказов к цельному повествованию. Я же как-то привык её целиком воспринимать. А книга воистину великая, в какой-то степени революционная.
-
-
20.03.2010 в 11:06А из тех, кого ты не упомянул, хочется вспомнить Лютика и Трисс Меригольд. Бард-раздолбай, за комичным образом которого, ИМХО, кроется куда больше, чем кажется на первый взгляд, и который так контрастно выглядит рядом с Геральтом - просто неотъемлемая часть книги. А Трисс близка своей естественностью, правдоподобностью. С одной стороны - обычная женщина, иногда трусливая, слабая, ревнивая, обидчивая... С другой - ей ведь удается через это переступать. И если со стороны "героев" это ожидаемо и закономерно, то от нее такого вроде бы и не требуется. Однако война не выбирает...
В общем, аж четвертый раз перечитать захотелось.
-
-
20.03.2010 в 22:57Лютик да, но он как-то константен - не меняется от прочтения к прочтению, поэтому и не упомянут. Трисс - самый человечный и симпатичный персонаж из членов Ложи. Подкупает, в первую очередь, живой совестью и прямо-таки фанатичной решимостью снова встать на Содденский холм. Это очень много на фоне Францески, которая льёт слёзки перед Филавандрелем, а потом недрогнувшей рукой подписывает Цинтрийский мир, по которому все скоя'таэли - военные преступники.
-
-
05.10.2011 в 21:18дык это...убили же Дийкстру все таки потом...
-
-
05.10.2011 в 23:21Кто, где, когда?
-
-
05.10.2011 в 23:45— Стерегусь. Они меня не получат.
— Они получили твоего короля, Визимира. Я слышал — стилет в бок по самую гарду…
— В короля легче попасть, чем в шпиона. Меня не достанут. Никогда не достанут меня.
— И не должны. А знаешь почему, Дийкстра? Потому что должна же быть, язви ее, хоть какая-то справедливость на этом свете.
***
И пришел день, когда они вспомнили этот разговор. Оба. Король и шпион. Дийкстра вспомнил слова Эстерада в Третогоре, когда прислушивался к шагам убийц, приближающихся со всех сторон, по всем коридорам замка. Эстерад вспомнил слова Дийкстры на широких ступенях мраморной лестницы, ведущей из Энсенады к Большому Каналу.
-
-
06.10.2011 в 00:12Ори Ройвен, широко раскрыв удивленные глаза, отрицательно помотал
головой. Дийкстра минуту молчал.
- Не слышишь, значит. А я слышу. Во всех коридорах. Крысы бегают по
третогорскому граду, Ори. Идут сюда. Приближаются на мягких крысиных
лапках.
{...}
Убийцы с ходу разбили дверь в личные апартаменты Дийкстры, пробежали по
комнатам, словно крысы обнюхивая закоулки. Со стен полетели гобелены,
картины и панно, кинжалы рассекали шторы и обивку.
- Его нет! - крикнул один, влетая в канцелярию. - Нет его!